ИНТЕРВЬЮ

В предыдущеий раз мы опубликовали первую часть интервью знаменитого дизайнера Дмитрия Азрикана. В нем речь шла о его проектах и дизайне в СССР шестидесятых-восьмидесятых годов ХХ века. В начале девяностых Дмитрий Азрикан переехал в США. О новой американской реальности Дмитрия Азрикана читайте во второй части нашей беседы.

- Что пришлось изменить в себе, в подходе к работе, проектам? Что помогло вам адаптироваться в новой реальности?
- В социальном плане адаптация, безусловно, необходима и проходит довольно болезненно. Здесь не любят нестандартных поступков, слов, манер. Во всех случаях жизни надо использовать готовые словесные конструкции. Все это довольно противно. В профессиональном же плане, если вы действительно профессионал, а не «деятель», то адаптироваться не приходится. Необходимо, конечно, приобрести ряд новых навыков в работе с информацией, конструкционными и отделочными материалами, технологиями, стандартами. Серьезная ломка происходит в отношении сроков работы. Проекты, на которые во ВНИИТЭ уходили годы, я делаю здесь за неделю. Раздражает совершенно идиотская система мер с футами и дюймами. Попробуйте вычислить площадь прямоугольника со сторонами 5' 3/8"x3' 7/16". Калькулятор тут не поможет, он понимает только десятичные дроби.
Но все это мелочи по сравнению с тем, что здесь пришлось научиться проектировать на компьютере. Мне помогло то, что я начал еще в Москве в нашей студии. Иначе никакая профессиональная карьера мне здесь не светила.




Проекты выставочных стендов.

- Понятно, что сама дизайн-деятельность и инфраструктура по обеспечению дизайнерской деятельности в СССР и США кардинально различны. Но многие отмечают ментальное сходство двух этих культур. Что можете вы отметить здесь в профессиональной области?
- Мой коллега по работе в чикагской выставочной компании, дизайнер со стажем и опытом, любил вздремнуть на работе. За долгие годы он насобачился водить карандашом по бумаге и при этом крепко спать. Издали смотришь - человек работает. Подойдешь и окликнешь: «Рон!» - а в ответ храп. В этом, пожалуй, и состоит единственное, но пронзительное сходство обеих культур.
Дальше начинается сплошная разница. Мне кажется, фундаментальное различие состоит в отношениях «дизайнер - заказчик» и «дизайнер - пользователь». В США преобладает преклонение перед клиентом. В Европе и в России более популярна богемная поза превосходства художника над заказчиком. Парадокс состоит в том, что американская модель оборачивается пренебрежением нуждами конечного пользователя, а европейская, напротив, полагает его своей основной целью.
В России дизайнер больше чем дизайнер. Он скорее миссионер, для которого профессиональная этика важнее объема продаж. По крайней мере, так было. Не уверен, что это осталось.


Концепции кресел с двухуровневыми подлокотниками. Эскизы для обучения думать и рисовать. Западно-Мичиганский Университет, 1993 г.

- Какие свои проекты вы можете отметить как наиболее значимые в Америке?
- Первые пять лет я профессорствовал в Западно-Мичиганском университете.
Таким образом, первым моим проектом стала конструкция и программа кафедры дизайна в этом заведении. Состояние, которое я застал, было не то, что плачевное, оно было никакое. Самое тяжелое в этом моем проекте было то, что кафедра дизайна не имела национальной аккредитации, а диплом неаккредитованной школы мало чего стоит. Через три года неподъемного труда я эту аккредитацию для своей школы получил. Для начала я сменил терминологию. Дизайнерская школа была частью инженерного колледжа, и поэтому все нелекционные занятия назывались тут лабораториями. Я решил ввести в обиход школы понятие «студия». Декан колледжа, чьей профессией был износ каких-то шершавых поверхностей, сопротивлялся до последней капли крови. Какая на хрен студия в серьезном учреждении!

Формат студии, как основной парадигмы обучения, позволил мне поменять весь стиль жизни кафедры. Получилась этакая вполне флорентийская боттега времен кваттроченто - мастер и подмастерья. Думаю, дизайну можно научить только так. Проекты стали делать с первого же семестра. Студенты приходили в студии и работали без всяких временных ограничений. Не студии поддерживали лекционный процесс, как это делают лаборатории, а наоборот, лекции помогали студийному процессу и осмысляли его.
Через четыре года мы приняли участие в международном конкурсе студенческих работ в Нью-Йорке. Конкурс назывался «Дизайн для XXI века» и был посвящен проектированию предметов и среды для пожилых и инвалидов. Из восьми премий конкурса, в котором принимали участие школы из США, Европы и Азии, пять получили мы.
Темы проектов, которые мы делали со студентами, всегда имели определенную социальную направленность. Я хотел, чтобы студенты поверили, что дизайн способен решать проблемы, а не только увеличивать продажи.

Например, мы сделали проект «Кухня без холодильника». Это был манифест против американского расточительства пищевых продуктов. В результате мы выбросили холодильник и сделали кухонные шкафчики предназначенными для разных видов продуктов, каждый со своим температурным и влажностным режимом. Расточительные потери сократились, и дизайн кухни полностью изменился.
Другое послание получила институция тележек для супермаркетов. Посмотрели, сколько раз покупатель перегружает товар туда-сюда, включая выгрузку по приезде домой, и какие площади заняты под хранение тележек. Решили сделать тележку принадлежностью не магазина, а автомобиля. Приехал - щелк, выдвинул тележку, как носилки из «скорой». Приехал домой - щелк, завез тележку на кухню.


"Кухня без холодильника" (студенческий проект)

Из бытовых вещей неплохо получилась видеокамера, разодранная на компоненты так, что объектив был встроен в очки, управление в браслет, а записывающий блок - в подобие мобильного телефона в кармане.

Однако после пяти лет преподавания стало скучновато. Захотелось обратно в реальный дизайн. Пошел в выставочную сферу. Выставочный дизайн вбирает в себя все - и архитектуру и промдизайн, и графику, и медиасистемы, и разновидность сценографии. Единственное, что плохо, - там правят бал продавцы. Сэйлс-мен управляет всем. Что должно быть, какого цвета, вкуса и запаха. Якобы он знает точно, что нужно заказчику. В 99% случаев оказывается, что все это полная туфта, заказчик сам не знает, что ему нужно, и покупает тот проект, за который проголосует правление компании, а оно проголосует за что-то, что поразит его воображение, но при этом будет стоить дешевле всех остальных проектов (все работы в этом бизнесе конкурсные).

Из своих успешных работ назову выставку для Mitsubishi Electric, выставку для телекоммуникационной компании Tekelec, построенную в Сан Паоло (Бразилия), большой стенд компании Alamo, произведенный в Париже для шоу в Женеве, несколько «show rooms» для Microsoft. Построены выставки для таких компаний, как Toshiba, Bosch, Boeing...
Многие проекты остались нереализованными - Uniden, Samsung, Miller (пиво) и еще много чего. Проект, как правило, занимает не более недели в среднем, поэтому за 9 лет работы в этой сфере... Сами понимаете.

- Понятно, что уровень жизни и свободы, отношение к человеку, профессиональные возможности для реализации в США выше. А идеологически где работа интереснее - в США или в России?
- Идеологически мы в России постоянно доказывали, что дизайн нужен. Здесь приходится доказывать, что дизайн не нужен. Я имею в виду ТАКОЙ дизайн. Не нужен такой дизайн выставок, когда все они неотличимы друг от друга, потому что сэйлсмен не принимает ничего отличного от клише, которое приржавело к его воображению. Не нужен такой дизайн бытовой электроники, который заставляет потребителя часами безуспешно перечитывать инструкции.

Кстати, я тут затеял было войну с инструкциями и в 1998 году опубликовал в журнале Innovation, издающемся IDSA (американским союзом дизайнеров), статью по этому поводу. Статья была переведена на немецкий и опубликована также в известном германском журнале Form, а потом - на корейский для их журнала «Индастриал дизайн». Идея состояла в том, чтобы инициировать процесс перехода к такому дизайну, который бы позволял пользоваться вещью, не прибегая к инструкции. И вообще перестать давать дизайнерские премии за изделия, требующие изучения инструкций.

Возьмите любую американскую инструкцию. Сначала подробно описываются все возможные способы самоубийства с помощью этого утюга, зубной щетки или пылесоса. Объясняется, в каких муках вы умрете, если наденете на голову полиэтиленовый мешок для упаковки, или станете есть вспененные гранулы, или начнете лизать раскаленный утюг, или сперва намочите и затем вставите в розетку пальцы, или захотите чистить зубной щеткой глаза и пр. Вот воображение у людей работает!


Складной шезлонг с противосолнечным экраном (студенческий проект)

- Что американский обыватель считает дизайном? И что есть образец американского дизайна для вас?
- Когда мы начинаем обсуждать разное понимание дизайна в России и в Америке, надо прежде всего понять глубокое различие чисто языкового плана. Так случилось, что, придя в Россию в шестидесятых годах прошлого века, этот термин стал означать вполне определенную деятельность. Другой истории у этого слова в России нет. Когда мы говорим по-русски и произносим слово «дизайн», всем в общем, ясно, о чем идет речь.
В англоязычных странах слово это существовало всегда и задолго до конституирования профессии. Поэтому, когда мы по-английски произносим слово «дизайн», то значение зависит от контекста. Сколько таких контекстов, столько и значений термина. Достаточно сказать, что есть термин "hair design", что означает просто прическу, а если вы скажете, допустим, "transmission design", это, скорее всего, будет означать устройство коробки скоростей.

Поэтому я не знаю, что американский обыватель считает дизайном. Я часто слышу "looks good", то есть «хорошо смотрится» - абсолютно то же, что говорит и наш обыватель.
Что есть образец американского дизайна для меня. Я принадлежу к поколению детей войны. У нас своеобразный взгляд на мир. Когда в конце войны в редких, трясущихся серых кадрах кинохроники мы, наконец, увидели сильно припоздавших союзников, это зрелище произвело неизгладимый эффект. Оно осталось с нами на всю жизнь. Джипы с белыми звездами, бравые ребята в светлой, несказанной красоты форме, летающие крепости В-29 невероятных размеров и мощи... Это было воплощение справедливой доброй силы, идущей на помощь. Детское восприятие. А комок в горле до сих пор. Я не нашел здесь Америку из кинохроники моего детства. Но джип «виллис» с бесстрашно опущенным лобовым стеклом и с большой белой звездой на капоте навсегда остался для меня воплощением Америки, американского дизайна.


Концепции тостеров. Эскизы для обучения думать и рисовать. Западно-Мичиганский Университет, 1993 г.

- У американцев (судя по продуктам массовой культуры) есть комплекс в отношении стиля, моды, и дизайна в том числе. Они себя (так же, как и мы) чувствуют младшими братьями европейской моды и дизайна.
- Да. Они понимают отличие американского дизайна от европейского. Но «младшие братья»? Вряд ли. Если и есть у них комплекс, то это комплекс превосходства. Они видят, что там все по-другому, и самые мыслящие из них готовы даже согласиться, что для них, европейцев, это хорошо. Но «здесь Америка, и нам это не подходит».
Здешние вкусы серьезно искалечены, начиная с детского сада. Кто-то с тяжело больным рассудком решил, что для детей все должно быть невероятно пестрое, диких кричащих расцветок, непомерных размеров, несусветных форм и истерических количеств. Уверен, что все это обосновывается какими-нибудь специально проведенными глубоко фрейдистскими научными исследованиями. Уверен, что людей надо с раннего детства содержать в разумной чистой среде элегантных, со вкусом сделанных вещей.
Это безобразие, конечно, свойственно не только Америке, но здесь оно приобрело характер массового языческого культа. Ребенок еще сидит в рюкзаке, а его уже волокут в Диснейленд. Ничего не знаю гаже Диснейленда - кричащее уродство в безумных количествах.

Потом, для повзрослевших, наступает час Лас-Вегаса. Диснейленд для взрослых. Город, построенный извращенцами для извращенцев. Надругательство над мировыми памятниками архитектуры путем их карикатурного воспроизведения в чуть меньших размерах.


Больничная кровать (студенческий проект)

Как все это влияет на дизайн-процесс? На мой процесс никак. У меня другое воспитание. На процесс моих американских коллег? В последнее время какие-то нотки, нет, не сомнения в непогрешимости своих вкусов, а какие-то вопросительные интонации появляются. Этому способствует все та же глобализация, обострение конкуренции. Они чаще начинают сталкиваться с тем, что проигрывают в конкурентной борьбе. Надеюсь, что-то изменится.

Первая часть интервью: http://designet.ru/context/interview/?id=37621

С Дмитрием Азриканом беседовал Сергей Хельмянов.
Материал журнала «Проектор»